Занесенное снегом село Руно встретило черными глазницами опустевших домов. Сколько я их не встречаю, никак не могу привыкнуть к зрелищу и отнестись к нему с безразличием: это противоестественно, как вымерший «Летучий голландец»... В Руне - тем более. В центре поселка над неестественно притихшими крышами возвышается монумент, надпись гласит, что это место - родина Героя Советского Союза партизанки Лизы Чайкиной... Но замечаем, что кто-то здесь еще прозябает. Дождит, и никто на улицу носа не кажет, только из одной перекошенной избы высунулась старушенция, за ней выступила собака... Нет, это коза рогатая... Бабуся сетовала на судьбу: раньше сюда возили экскурсии, все было красиво и опрятно, а нынче электричества нет - огольцы пообрывали и снесли провода в цветметлом. До ближайшего магазина 12 километров, и то через озеро. Жить труднее, чем во время войны...Страшные слова. Услышьте их, власти!.. Не слышат...
К колыбели величайшей русской реки ведет тряская грейдерная дорога. Дождь «сожрал» на ней снег без остатка, она протаяла до грунта - не осталось даже узкой полоски снега. И обочин нет - чащоба леса сковала шлях с обеих сторон. Но не поворачивать же оглобли! И потом, мы же договорились: испытываем технику реальной жизнью, какой бы суровой и безжалостной она ни оказалась. Только вперед по мокрому песку!
Едем: на лыжах обдирается пластиковый чулок, гусеницы загребают, что-то перемалывается под «пузом»... Скрежет передается уже не только в уши, но и в самое естество - словно этот песок мы жуем, и пережеванный он нам чистит мозги. Стараемся не думать, что происходит с ходовой машины, только нахваливаем и подбадриваем «Тайги»: их старшой братец «Буран» со своей катковой подвеской тут бы, конечно, не сплоховал, а вот «Рысь» уже давно «загнулась» бы - проверено... И так с десяток километров.
: (2779) | 
: (0) 